БЕДЮРОВ Бронтой Янгович (Россия) – председатель правления Союза писателей Республики Алтай, секретарь правления Союза писателей России, академик Академии российской словесности, действительный член РАЕН
АЛТАЙСКАЯ ИДЕЯ: ГАРМОНИЯ КУЛЬТУРНОГО,
ПРИРОДНОГО, ДУХОВНОГО НАЧАЛ
Я приветствую от Алтая великий дух Евразии, дух Сары-Арки, светлый братский дух, который осеняет всех нас, участников настоящего события в Астане, самом сердце Великой Степи!
Кан-Алтын, герой одного из сотен алтайских героических сказаний, выходя на путь Жизни, берет с собой не лук, не стрелы, не меч и копье, а берет он два волшебных шоора – флейты из простого тростника, растущего на горных склонах Алтая. И, проходя большой белый свет, он песней своей восхищает, изумляет всех встречных, своих и чужих, все страны и народы, выполняя предначертанное ему Судьбой.
А другим любимым героем нашего эпоса является Сартакпай-Кезер, строитель мостов, каналов, оросительных сооружений, который помогает бурным рекам Алтая пробивать себе путь к большому полуночному морю – Северному Океану.
И вообще, все алтайские богатыри видят свою удаль и отвагу не в набегах на соседние племена, не в угоне и воровстве чужих стад, захвате чужого добра, золота и серебра, не считают своей доблестью ухарство и удаль, пролитие крови, брань и сечи, но высшей целью и великой честью воина-мужа (эр-алыпа) видят защиту отчей земли, обережение и защиту родного народа…
Так и мы, народ Алтая, потомки древних алтайских племен, наследники истории и культуры, земли и природы хуннов и кыргызов, уйгуров и тюрков, киданей и найманов, монголов и ойротов, никогда и никого не унижали, считая ниже, слабее, мельче себя, никогда не кичились первородством, хотя и являемся корневым в этническом смысле народом. И никого мы не возвышали больше, чем он есть; и никогда не преклонялись перед кем-либо, склоняя головы ниже своих плеч. Мы никогда не ходили войной или набегом ни на ближних, ни на дальних соседей, навсегда отрекшись от войн, оставаясь всегда внутри своих гор, куда не единожды загоняли нас недруги. Хотя мы и поныне не восстановились в полной мере от жестоких превратностей истории, но мы продолжали жить и творить, охватывая мысленным взором, внутренним оком все восемь сторон Белого Света. В последний исторический период мы обитаем посреди курганов и могил древних алтайских героев всех минувших эпох, этом огромном Некрополе–укоке, на кладбище своих предков, потому что деваться, идти больше некуда. Оттого, видимо, и прекрасен, и укромен наш Алтай, что он и впрямь кладбище наших предков.
И, тем не менее, спустя 250 лет, как мы находимся в лоне России, на ее дальних приграничных рубежах, мы снова выходим на Путь Жизни и прибыли сюда с тем, чтобы объявить о наметках открытия Алтая, о начале алтайского «культурного похода», входя в большой мир на заре настоящего XXI века. Алтай приветствует Ноосферный путь развития, ибо он сам и есть субстанция Ноосферы.
Да, это мы, действительно неизвестная страна и неведомый миру народ на стыке четырех государственных границ, на пересечении векторных линий четырех культурно-цивилизационных систем, на стыке духовных координат Севера и Юга, Запада и Востока, ибо мы и впрямь находимся в одинаковой близости и в той же мере в одинаковой дали от четырех океанов . Только дотянись. Только доскачи. Только долети. Все равно далеко. Хорошо это или плохо, но мы – в самой что ни на есть укромной глубинке-сердцевине Континента… И дух Алтая – это и есть дух сокровенного, сокрытого от нескромных взоров материка, ответственный за мир и покой, за сотрудничество и развитие северо-востока Планеты. Кто это знает и понимает, тот не должен трогать или ворошить некстати Алтайские земли, беспокоя понапрасну этот дух, иначе многим не покажется здорово как в окрестной округе, так и в отдаленном измерении…
Да, мы — неведомый по сей день и миру, и самим себе народ, ибо все еще находимся в режиме анабиозного вызревания и духовного ожидания, хотя наш исторический этногенез совершенно четко прочитывается со времен изначальных и описан еще самими отцами истории – Геродотом и Сыма Цянем. Так, описывая народы Древней Скифии, соответствующей по своему этноязыковому своеобразию современной России, Геродот упоминает, как обычно в легендарном духе, и нас, обитателей дальних восточных гор, живущих под кронами кедров, самых обездоленных и бедных в материальном отношении, но оттого, может, и наиболее справедливых, к которым за судом-советом после ссор и тяжб, межплеменной розни и брани обращаются все соседи. Мы и есть потомки тех самых кочевников, справедливости, простоте нравов и обычаев, гармонии социально-общественного устройства которых завидовали сами просвещенные эллины рабовладельческих Афин и к которым в период строительства будущей Великой Китайской Стены, не выдерживая тягот и лишений подневольного труда, убегали на север в степные просторы древние ханьцы, говоря, что у хуннов веселее и вольготнее жить.
Так складывалось веками, и так работала историческая пилорама Великой Степи, где рождались и падали большие и малые государства, империи-каганаты, союзные улусы, что все те, кому не находилось места в дворцах и шатрах властителей людей и стад, кого выбрасывало тем самым, подобно опилкам, в горы и тайгу на стыке Центральной Азии и Сибири, находили кров и защиту у самого Алтая-Кудая, то есть у природы и ландшафта, у самих гор и рек.
Вот почему люди на Алтае в своей скромной юрте всегда могли потесниться, дав место возле очага вновь прибывшему, потерпевшему, гонимому, кем бы он ни был прежде по статусу, какого бы роду-племени ни был, лишь бы он признавал закон Алтая – непреложный закон ноосферы, тот самый кодекс-торе братства и солидарности, равенства и свободы. И не только в отношениях друг с другом, себе подобными людьми, но и по отношению к совсем иным существам – зверям и птицам, травам и деревьям, к самой природе, где нельзя сорить, плеваться и браниться, к окружающей среде как к Дому-жилищу своему, который нельзя ломать и крушить. Закон Тайги, закон Алтая – это закон Природы. Гуманизм и гармония не только по отношению к себе, любимому. Не только к своим. Ближние – это не только люди. Ближние – это и дерево, и трава, это и медведь, и заяц. Все живое, что ползает, летает, бегает, плавает. Когда гремит гром, когда низвергается огонь с небес, когда бушуют пожары, то бегут, спасаясь от огня, все вместе – и волки, и олени, и зайцы, и лисы.
Гармония Ноосферы в том и тогда, когда равны не только люди перед своими, ими самими придуманными законами, но и человек, и муравей равны перед истинным законом Природы Планеты Земля. Более того, муравей и пчела, скажем, на многие сотни миллионов лет старше нас, «человеков». Это они – наши старшие братья и сестры, а не наоборот. Это мы их должны почитать и уважать, учиться уму и разуму у них, как жить и трудиться на этой Планете. Не мы, человеки, цари Природы, вовсе нет. Человек – самый поздний из живых существ, появившихся на планете Земля, которую мы, алтайцы, называем Йер-Алтай. А в природе Планеты все живое имеет единое право на жизнь. Необходимо оберегать не только флору и фауну, но и языки и этносы, культуры и духовные традиции, невзирая на численность их носителей, как бы мало их не было ныне, потому как неизвестно, что еще станет ценнее и важнее, в ком появится больше нужды у Земли-Планеты с оскудевающими ресурсами в силу заходящего в тупик техногенного пути развития нынешнего человечества, и неизвестно еще, кто заступит нам на смену, коль не оправдаем доверия у Владыки Планеты, Алтая-Кудая в своем праве на драгоценную жизнь в данном измерении.
Я – уроженец Алтая, более того, родом с его самой что ни на есть глубинной части, из лона горы Юч-Сюмер, чьи блистающие пики не осквернены ногами альпинистов и где, по представлениям моих предков беловерцев-бурханистов, обитает-гнездится сам вечный дух – покровитель наших мест. И когда я бываю изредка за границей, за морями и океанами, когда меня спрашивают, откуда я родом, то я показываю на центр евразийского континента и говорю: “Вот, видите середину Старого Света, там и находится моя горная обитель”, Да, это очень большая горная страна, по сравнению с которой Кавказ – малыш, потому как весь Кавказ поперек составляет всего 600 километров, что равно примерно расстоянию от нашего города Бийска до монгольской границы, а это ведь только одна, хотя и центральная, часть Алтая. На самом деле Алтай тянется на севере от Томской тайги до пустыни Гоби на юге и от Восточной части Казахстана на западе до озера Байкал на востоке. Вот почему правомернее будет употреблять сегодня по отношению к алтайской горной стране обновленный термин – Алтай-Хангай-Байкал, т.е. Алтайско-Хангайско-Байкальский регион. И это будет полностью соответствовать природно-ландшафтным, историко-цивилизационным характеристикам, полнее, достовернее отражая суть нашего региона.
Участвуя в подобного рода замечательных конференциях, меня каждый раз охватывает большая печаль, потому что говорится много и полезного, и нужного, но пока еще никогда не слышал в них разговора, хотя бы тезисно, вкупе, в увязке сочетаний природного и культурного компонентов. Но ведь культура базируется на природной основе, а она, природа, неразрывно связана с духом. И вот эта-то триада во взаимосвязи и является сутью нашего менталитета, нашего образа жизни. Разве это случайно, что мы себя называем людьми Алтая, народом Алтая? Это означает, что мы себя именуем, ощущая себя частью природного ландшафта, находясь в нерасторжимом единстве с природой.
Наши предки в свое время имели выдающееся присловье: «Настанет время, когда вода станет дороже золота, будут перешагивать через него, никому оно не будет нужно». Да, теперь это время уже наступает, и мир приходит к пониманию этой мудрости моего народа. Мы пьем нашу великолепную воду, даже не задумываясь, что совсем рядом с нашим благодатным и обильным водой Алтаем находятся зоны крайне засушливых регионов. Не только люди Средней Азии – в Узбекистане, Каракалпакии, Казахстане и даже в степях Алтая, в Кузбассе – этом Томском Алтае, во всех мегополисах Сибири не имеют чистой питьевой воды. Вот где наши бесценные, возобновляемые богатства, не менее, а в будущем и более важные, чем нынешние нефтяные, газовые источники.
Мы – верховики, мы – «суу-ээзи», сидим в истоках великого Обского бассейна и, естественно, мы должны будем строить нашу будущую этнокультурную и хозяйственную деятельность в полной кооперации с жизнью всего региона от Алтая до Ямала. Мы должны соизмерять свои экономические вожделения с нуждами людей всей Западной Сибири и северо-восточной части Казахстана, они – с нашими, учитывая наши нужды и проблемы. Вот почему в то же время я мечтаю о кооперации, той, которая до сих пор никак не воплощается в реальности, вследствие чего и нарушается гармония нашей жизни, возникает глубокое несовпадение наших интересов и чаяний.
Многие и многие годы забывалось всеми в окружающем нас регионе, что Алтай – это не место для «оттягивания» праздных туристов, что это не просто территория – производственная или предназначенная для пастбищ, для хозяйственного освоения, промышленного или военного использования, для падения ступеней ракет, запускаемых с Байконура. Нет, это наша Земля-Родина, это наш Дом, Ата-Журт, и здесь живет издревле и поныне конкретный народ. Со своим именем и со своей историей. Со своим Духом и своей судьбой-предназначением. Мы знаем, что в горных регионах планеты, таких, например, как Швейцария в сердце Европы, где живет 4 миллиона коренных швейцарцев да еще 6 миллионов пришельцев, жизненно-важные вопросы своего бытия там решают сами жители именно этой страны, и никто другой больше. Наше же население Алтая не имеет никаких законодательных и других посылок для самозащиты, для обережения своей среды обитания и сохранения своего образа жизни, уклада и культуры, хотя бы закрепляющих простое право на собственные земли. Нам необходимо успешно пережить XXI век. Нам нужен строгий настрой, четкое понимание своих интересов и задач, необходимых для самовыживания. Этот век мы начали в очень трудных условиях. Техногенные, демографические и иного порядка угрозы в целом бытию Алтая уже возрастают со всех сторон, особенно с юга, юга-запада и севера. И мы на этот вызов должны найти силы и ресурсы, чтобы суметь выстоять подобно былинке. Речь идет о самоограничении в потреблении людей, а не о безудержном поглощении природных даров. В Гималаях и Андах, и в других горных странах мира люди тоже живут бедно и скромно, как и мы. А с другой стороны, мы обладаем тем, чего нет ни у кого на равнинах и степях. И это наше главное богатство, о чем я, собственно говоря, и говорил выше. Вот потому-то в этой нашей нынешней бедности и заключена наша сила, в ней и залог нашего процветания в будущем, ибо мы не роемся в земле, не копаемся в ее недрах, извлекая оттуда ее соки, не эксплуатируем и не уничтожаем хищнически ее природные и духовные богатства. Алтай не просто за ноосферу, но мы давно живем, находимся в нем, ноосферном бытии, хотя все это время извне нам мешают жить так, как надо, как следует по этому кредо.
Ровно десять лет тому назад мне довелось участвовать в работе Всемирного саммита религиозных и духовных лидеров мира в ООН. И когда я там услышал, как представители коренных народов Америки заговорили, ссылаясь на свою память, о том, что они, дескать, древние, очень древние народы, я вынужден был, выступая, несколько подправить именитых индейских вождей: “Да, безусловно да, мы, конечно, древние народы, но в то же время, помните: мы с вами – народы будущего! Наш пафос именно в этом!” Вот смеются над чукчами и эскимосами, анекдоты про них любят сочинять, а забывают, что чукчи – это великий народ. Эти самые чукчи жили еще во времена мамонтов, а где сейчас, скажите, прославленные Эллада и Рим, Египет и Вавилон, где великие цивилизации и мировые империи? – Они исчезли, превратились в пыль и прах, а чукчи все продолжают жить и будут жить впредь. Если мы будем продолжать этот самый образ жизни в гармонии с окружающей средой, составляя часть данного ландшафта, все это, несомненно, будет сохраняться. Коренные народы мира – это и есть пока носители мирового, планетарного духа. Вот почему мы находимся в резерве у Планеты. Когда закончится историческое время ныне великих народов, когда они исчерпают окончательно отпущенный им Владыкой Планеты жизненный потенциал, тогда самым естественным и элементарным образом может наступить время индейцев и эскимосов, чукчей и алтайцев. А для чего же иначе, думаете, Бог сохранил нас 250 лет тому назад, избавив от острия маньчжурского клинка? Мы должны сделать глубокие выводы из прожитого и освоенного нами за весь этот промежуток времени, чтобы развернуть программу будущего – как нам быть, как жить дальше и как подниматься выше, так как тучи сгущаются не только над Алтаем, но и над всем миром. Вы посмотрите только, какие пагубные изменения происходят в природе в связи с антропогенным воздействием технократической цивилизации, в какой беспросветный лабиринт заводит нас тупиковая ветвь развития. И в этом наглядном смысле мы – особенная, даже в пределах Сибири и России в целом, республика. Мы – республика без городов, без тяжелой индустрии. Не задумывались, к чему бы это? И в этом плане мы тоже, правда, предварительно повзрослев и осознав себя в концептуальном плане, могли бы стать примером или образцом, своего рода модельной республикой ноосферного плана, для позитивного разрешения многих и многих вопросов, которые нужно правильно осмысливать и адекватно на них реагировать.
И в завершение, наконец, хочу вспомнить, что я, прежде всего, поэт, и закончить свой доклад стихами. Это – “Песнь о Ковчеге”, написанная мною в середине 70-х годов прошлого века. Тогда еще, когда мало кому в нашей стране было известно само слово “экология”. То самое понятие, которое составляло сущностную основу духовной культуры моего пантеистического народа.
Песнь о ковчеге
Кочевник, в надежном и вечном ковчеге,
я снова
плыву по просторам великого Моря Степного,
на мачту взобравшись легко — на макушку Алтая,
гляжу на восход и закат, звездный час ожидая.
А те, кто со мною в пути хлеб и воду делили,
лишь берег завидя, ушли, обо всем позабыли,
спеша, гомоня,
слову брата не внемля…
Следы их теперь не отыщешь в распаханных землях.
А я все плыву, и конца нет простору,
и рано ли, поздно, — в какую-то пору,
я знаю, что хватятся люди ковчега,
огни на курганах моих позовут человека,
и смутною памятью в сердце его шевельнутся
растенья и воды, прося поскорее вернуться.
Идите обратно, я с вами готов породниться,
но, чур, уговор, — вам придется учиться
мудрее быть, краше,
стать другом и зверю, и птице,
их речь понимать, ведь она первозданнее нашей.
Сбирая по крохам великое знанье природы,
сквозь времени волны — сквозь годы,
когда всему сущему братьями станем,
мы к новому берегу путь свой направим,
навстречу всем будущим испытаньям.
Наш мир — это общий ковчег на стезе мирозданья.