СТОЛЯРОВ Ю. Н. (Россия) – главный научный сотрудник научно-аналитического и научно-методического отдела, доктор педагогических наук, профессор кафедры управления информационной библиотечной деятельностью Московского государственного университета культуры и искусств
Интерпланетарные кодексы библиотечной этики:
как проплыть между Сциллой гражданского общества
и Харибдой органов власти?
Библиотеки во всех странах мира и на протяжении всей истории цивилизации выступали и выступают, как известно, в роли фундамента и оплота культуры. Из всех социальных институтов библиотеки всегда были самым демократичным институтом, с одинаковым дружелюбием обслуживающим своих пользователей безотносительно к их расовому, национальному, имущественному, демографическому, культурному, образовательному, конфессиональному и иному общественно значимому состоянию. Их общепризнанная социальная миссия состоит в равном служении всем слоям общества, в продвижении вечных культурных ценностей, в обеспечении максимально возможной степени равенства и свободы пользования любыми источниками любой разрешённой законом информации.
Изложенное этическое кредо зафиксировано в Кодексах библиотечной этики, принятых во многих странах мира, а также в модельных библиотечных Кодексах, рекомендуемых международными сообществами вплоть до UNESCO и Международной федерации библиотечных ассоциаций (IFLA).
Но эта главная идейная установка находится в постоянном переосмыслении, продиктованном благородным стремлением всё больше и больше соответствовать идеалам служения гражданскому обществу, – как их понимает библиотечное сообщество. В XIX и начале XX вв. самым прогрессивным считался девиз Американской библиотечной ассоциации «Каждому читателю самую лучшую книгу за самую меньшую плату». Однако он предполагал отбор «лучших» книг, то есть их фильтрацию по критериям, задаваемым, главным образом, органами власти и общественной цензурой.
В настоящее время вопрос о библиотечной цензуре переместился на другой полюс: обнаружилась тенденция к полному отказу от неё, т.е. к бесконтрольной и неуправляемой свободе предоставления любых источников информации любому желающему. Иными словами, проведение целенаправленной гуманистической библиотечной политики оказалось под угрозой, тем более что и Конституции многих стран требуют, чтобы библиотеки своим фондом отражали сложившееся в обществе идеологическое и иное многообразие.
Однако на пути соблазнительной идеи полной свободы и равенства пользователей в выборе источников информации вырастают объективные препятствия. Главное из них состоит в том, что многие материалы, не запрещённые официально, тем не менее несут большую опасность, и прежде всего неписаным правилам морали и этики. Их доступность особенно пагубно влияет на молодёжь, воспитывая у неё циничное отношение к выработанным тысячелетним опытом цивилизации неписаным правилам и нормам поведения, общечеловеческим и национальным культурным традициям и ценностям. Кроме того, предоставить всем желающим доступ ко всей без исключения литературе для библиотек, какими бы крупными они ни были, с точки зрения библиотечной технологии, финансовых ресурсов – задача утопическая.
Другая сторона этой проблемы состоит в том, что тотальный запрет органами власти экстремистской, порнографической и иной контркультурной продукции противоречит мемориальной функции национальных и иных крупнейших научных библиотек. Теми же самыми органами власти такие библиотеки в законодательном порядке обязаны максимально полно собирать обязательный экземпляр всех выходящих в данной стране документов безотносительно к их содержанию. В противном случае общество, и вновь по вине властей, было бы лишено целого культурного пласта, какой бы социально негативный заряд он ни нёс. Специалисты окажутся без первоисточников исследования многих явлений субкультуры, общественных взглядов, и по этой причине будут бессильны им противостоять. Самый яркий пример – дилемма: как поступить библиотекарю с пресловутой книгой «Майн кампф» Гитлера, которая повсеместно запрещена законом как проводящая идеологию фашизма. Ясно, что в массовой библиотеке ей не место, но в национальной и специальной научной библиотеке её отсутствие наносит ущерб прогрессивным историкам, культурологам, политикам и обществоведам, лишая их важнейшего первоисточника.
Есть ли выход из этой, на первый взгляд, неразрешимой дилеммы?
Думается, что её теоретическое и законодательное разрешение, а следом за ним и снятие практической коллизии, существует.
В законодательстве большинства стран мира существует правовая норма, предоставляющая библиотекам право проводить собственную политику, направленную на повышение уровня культуры, нравственности, самообразования, развития литературного вкуса пользователей, сохранение и продвижение национальных культурных ценностей. Для того, чтобы это право реализовать, библиотечный фонд должен обладать соответствующими документами. Политика его формирования должна быть гибкой. В одних случаях библиотеки в соответствии со своим типом и профилем обязаны предусматривать безусловный перевес социально ценных изданий над публикациями иной направленности. В этом состоит их культурная миссия защиты высших духовных ценностей нации и мира, продвижения идей высокой морали и толерантности, бережного обращения с природой и т.д. В других случаях библиотеки столь же сознательно отдают приоритет полноте и вечному хранению своего фонда перед семантическим контентом накопленных документов.
Действующий в каждой стране корпус законодательных актов требуется подчинить этой духовно-культурной и этической максиме, поскольку совокупный библиотечный фонд каждой страны и мира в целом представляет собой самый ценный ресурс общества.